Этой ночью Морзан почти не спал и встал, едва солнце начало появляться на горизонте. Его мучали мысли. Что такого случилось, что Оромис хотел его видеть? Записка лежала на столе, за ночь он несколько раз ее перечитывал. Мучали его и другие мысли. Сомнения, тревога, ненависть, зависть ворочались у него на душе, проступали в его мыслях и поступках. Все чаще Морзан грубил, срывался на крик, унижал, бил на тренировках противника сильнее, чем это было нужно. За этим следовали недели молчания, когда молодой Всадник был погружен в свои мысли. Морзан всегда был импульсивным человеком и сейчас его чувства и мысли просто сводили его с ума. Он закрылся в себе, делясь своими мыслями только с бесконечно верным ему Балораном. Алый Всадник стал подозрительным и теперь ждал подвоха или угрозы от предстоящего разговора с Оромисом.
Без сомнения, все это отрицательно сказалось на его внешности. Морзан умылся и впервые за достаточно долгое время посмотрел в зеркало. Под глазами тени, лицо бледное, нет былого азарта и дерзкой улыбки на губах. Всадник неудовлетворительно покачал головой, но сделать с собой ничего уже не мог. Переодевшись, он взял ножны Заррока, но подумал и повесил его на место. Он идет не на ристалище и не задание, меч ему сегодня не пригодится. Не стоит выглядеть в глазах Оромиса агрессивнее, чем ему уже наверняка обрисовали.
Если бы его вот так вызвал бы кто-то другой, Морзан бы был возмущен, скорее всего. Сейчас Алому больше всего претил контроль и приказы. В конце концов, он взрослый мужчина, уже Всадник, а не ученик и не обязан подчиняться. Но та незримая нить, которая на века связывала Ученика и Учителя, не позволяла ему этого. Что бы он не думал о эльфах и Ордене в целом, Оромис всегда был и остается его наставником и его просьбы невозможно игнорировать, а его мнение важно. В конце концов, возможно именно Оромис ответит на мучившие Морзана вопросы. Вопросы, которые Морзан не рисковал задавать вслух, потому что все это пахло недовольством и изменой. Но это же Оромис, утешал себя Всадник, он всегда поможет. Как и всегда.
Издалека, подходя к саду, Морзан заметил фигуру Оромиса. Сам он никогда не любил это место. Приторный запа цветов раздражал, а деревья, выращенные эльфийской магией в причудливых формах, заставляли думать о том, как сильно эльфы любят все подстраивать по своему усмотрению. Морзан глубоко вдохнул, приказывая себе успокоиться. Сейчас он должен быть сдержан.
- Доброе утро, Оромис-эбритхиль. Вы хотели меня видеть?

Фраза Оромиса заставила Морзана слегка усмехнуться - Оромис все еще считал его мальчиком. Конечно, для эльфа это десятилетие с хвостиком было ничтожно малым по сравнению со всей его бесконечно долгой жизнью. Но ведь сам Морзан больше не был испуганным мальчиком, не ведающим о своих силах, он теперь Всадник. Забавно все же осознавать, что большая половина твоей жизни - лишь миг для кого-то. Если бы так обратился к нему кто либо другой, не важно, на сколько старше, Морзана бы это разозлило. Но это был Оромис, а значит Алый был снисходителен и всего лишь повеселел на пару мгновений.
- Я давно уже не мальчик, учитель. Нет, просто плохо спал.
Ложь, увертки, дерзость - все это не сейчас, не здесь. По крайней мере для этого потребуется сильно его рассердить, а он собирался быть спокойным. С первого дня знакомства Морзан старался вести себя безукоризненно и представать перед Оромисом в намного лучшем свете, чем было дело на самом деле. Даже сейчас, взрослым, Алый Всадник не мог себе толком обьяснить причину такого поведения. Боялся ли он Оромиса, его разочарования или безмерно уважал его? В любом случае, Морзан не собирался врать учителю о причине своего не особо приглядного внешнего вида.
Молодой Всадник кивнул и не спеша пошел рядом с Оромисом по петляющей в саду дорожке из гравия, который тихо похрустывал под его ногами. Сколько не пытался Морзан двигаться так же бесшумно, как эльфы, ничего у него не получалось, что, конечно же, очень злило его, как и все прочие признаки его несовершенства. Алый постарался отогнать эти мысли. Сейчас не то время.
Если он и догадывался, о чем именно собирался поговорить с ним Оромис, то предпочитал делать вид, что совершенно не имеет понятия. И совершенно не волнуется по поводу этой, без сомнения, странной встречи. Оромис был его учителем и это будет важно всегда, но когда в последние месяцы он изьявлял желание вот так пройтись, поболтать о чем нибудь? Морзану слабо верилось, что Оромис просто соскучился, это было бы совершенно не в характере эльфа. Алый Всадник медленно шел рядом с учителем, поглядывая себе под ноги, периодически поднимая взгляд на листву. Он не собирался спрашивать о чем хочет поговорить Оромис, а собирался дать тому шанс изучить его поведение, сравнить с рассказами и успокоиться. По крайней мере, таков был план. Если Морзан чему и научился за эти годы у эльфов, то это было терпение. В случаях, когда оно было ему необходимо.

Морзан тихо рассмеялся. Он совершенно не мог представить себя через пару сотен лет, не говоря уже о шести, которые прожил Оромис. Хоть Всадник и радовался отчасти тому, что смерть от старости ему больше не грозит, он все же страшился того, что будет впереди. Одно за одним сменяющиеся десятилетия, поколения людей, умирающие друг за другом. Возможно, для эльфов это было нормальным, но Морзан был человеком и никогда не забывал об этом. Ему было 25, думать о том, что через пять или шесть столетий он будет так же спокоен, мудр и терпелив, как Оромис, ему не хотелось. Движение, события, импульсивность и гордость были важнее для него.
- Учитель, Вы же меня знаете. Я не из тех, кто проживет так долго и будет сосредоточием мудрости и спокойствия.
Молодой Всадник напрягся, когда Оромис протянул к нему руку, но, увидев перышко, вздохнул. Он все еще был маленьким ребенком в глазах своего учителя, который во многом заменил ему семью. И судя по этим непроизвольным проявлениям заботы, всегда им останется. Придется смириться. Не устраивать же истерику из-за того, что он уже слишком взрослый, чтобы позволять кому-то исправлять его внешний вид.
Меня все тревожит.
Алый Всадник несколько секунд раздумывал, с чего бы лучше начать. Он посмотрел на Оромиса, все же решившись, но, встретившись глазами с учителем, отвел взгляд и передумал. Эльф не поймет его, не стоило на это надеяться. Голос его стал более суровым.
-Эбритхиль, мы оба знаем, что Вы решили со мной поговорить не просто так. Все
эти годы наши отношения строились на искренности. Если у Вас или у кого либо еще, появились ко мне претензии, не лучше ли их озвучить, а не ходить вокруг до около? Почему эльфы так любят заставлять всех остальных признаваться в чем-либо?
В последней его фразе явно проступило раздражение, что заставило Морзана бросить быстрый взгляд на Оромиса, не заметил ни эльф этого. Молодой Всадник все еще собирался строить из себя ни в чем неповинную овечку, но догадывался, что даже улыбки его не спасут. Оромис был слишком проницательным и слишком хорошо его знал. Иногда это раздражало. Как и в первую встречу, Морзан боялся, что эльф прочтет его мысли, узнает, что на самом деле у него на душе. И пусть Алый давно научился скрывать свое сознание за прочным барьером, он боялся, что от Оромиса все равно не сможет скрыться. Хоть Морзан и понимал, что ему сейчас лучше не злиться, вся эта ситуация его раздражала.

Берегись: слова - это медленный яд,
Я боюсь сорваться из шепота в крик.

Веселое настроение и улыбка слетели с Всадника, как по волшебству. Его красивое лицо стало серьезным, взгляд холодным, все это придало ему жесткость. Как часто он слышал эти слова, какие светлые мечты о спасениях, открытиях и славе крутились тогда в его голове. А что теперь? Лишь горечь разочарований. Все, что ему говорили было ложью, Морзан все чаще приходил к этой мысли.
- В детстве я тоже думал, что быть Всадником опасно. Но Вы слишком долго прожили, Оромис, чтобы верить в это. Где та опасность за нашими плечами? Какие у нас есть враги? Дикие драконы наши друзья, все расы Алагейзии признают над собою главенство Всадников, а если и случаются мятежи, у них все равно нет шанса против драконов. Только скучные задания, охрана территорий, охрана городов и острова Всадников. Почему мы не исследуем новые земли? Нам доступна лишь часть материка, почему мы не исследуем, что же там, где кончаются наши карты? Да, возможно, там есть опасность, но лучше так, чем прожить несколько веков прожить, ничего не делая. Орден до сих пор не уничтожил раззаков и ургалов, в городах до сих пор сироты и бедняки. Я верил, что вырасту и сделаю мир лучше, но все, что я делаю - охраняю никому не нужные границы.
Вот так глупо и рухнула стена его терпения. Морзан злился на себя, что не смог сдержать себя в руках, но теперь ничего не исправить. Алый Всадник уже вообще жалел, что пришел. Ведь он мог сказать, что болен или занят, мало ли дел у молодого Всадника... Морзан вздохнул, стараясь успокоиться. Он знал, что не смог бы не прийти. И он знал, что Оромис не поймет его. Они были слишком разные.
- Вы правы, Оромис. Я лучше Вас знаю, что ни в чем не виновен. Вы всегда были образцом справедливости, а теперь обвиняете меня из-за глупых слухов, но все же не силах произнести вслух слова обвинения. Они и Вам, учитель, кажутся несущественными?
Морзан не стал отвечать на слова об искренности. Только своему дракону он доверял свои мысли больше, чем учителю и если тот не понимал этого, это вызывало скорее боль. Без сомнения, он не мог себя заставить сказать все, что думал на самом деле, понимая, что Оромису все это не понравится. Но обвинение в неискренности из уст Оромиса было неприятным и слегка пристыдило и сконфузило Морзана.
Молодой Всадник смотрел на сад, на цветы деревья и птиц, стараясь вернуть свое прежнее душевное равновесие. Он знал, что срываясь, он приносит самому себе больший вред, чем пользу, но с собственным характером трудно бороться. Он слышал, как изменился тон Оромиса на более мягкий и маленькая надежда, что все это будет забыло и прощено, родилась в его сердце. Но он дослушал до конца и рассмеялся. Иногда, когда неприятно, лучше смеяться, чем плакать.
- Ах вот, в чем все дело. Ваш маленький любимчик снова не смог сдержать слез и Вы, конечно же, пришли защитить его от чудовищного Морзана. Как я мог об этом не подумать. Весь все это время с тех пор как я закончил обучение Вам, учитель, было плевать на меня, но раз просит ненаглядный Бром, значит нужно разобраться. Только наказывать меня теперь труднее, верно? Неужели Вы, Оромис, не понимаете, что я ему не мамочка и даже не брат и няньчиться с ним не намерен? Я вынужден был терпеть его, потому что Вы взяли его, но совсем не обязан делать этого сейчас.

Усталость, ненависть и боль, безумье, темный страх,
Ты держишь целый ад земной, как небо на плечах.

Алый Всадник уже не чувствовал ни уважения, ни привязанности, остались только раздражение, обида и злость. Как он и ожидал, Оромис не мог, не хотел понять его. Это было неприятно, но почти не удивительно. Возможно, поэтому он все эти годы и старался быть перед Оромисом тем, кем не являлся на самом деле. Взрослый Морзан, как и мальчик много лет назад, где-то в глубине подозревал, что он чудовище и что его мысли нужно держать при себе, а не то его будут ругать. Сейчас его будут ругать. И вот это не важно. Больше ничего не важно. Остался только сад, птицы в котором разлетелись, а цветы по прежнему раздражали и Оромис, который просил поделиться с ним своими мыслями и переживаниями, а сам отмахивался от всего этого, вновь, как и в детстве, указывая на то, что Морзан не достаточно читал. Руки молодого Всадника непроизвольно сжались в кулаки.
- И снова за старое, снова книги... Мир не в книгах, Учитель, он там, за горизонтом, вдали. Те, кто написали книги, давно уже умерли, то, что они видели, давно уже поменялось. Вместо того, чтобы исследовать новые земли, мы сидим на одном месте, занимаемся непонятно чем. Возможно для эльфов это нормально, вы только этим и занимаетесь, но я человек, я другой. Мы живем действиями, а не осторожностью. Что такого в моей позиции? Я что, предлагаю огнем и мечом отнять те земли у населяющих их жителей, если мы таковых найдем? Меня, без сомнения, король слушать не станет. Но Враиля послушал бы. Но нет, вам, эльфам, нет дела до того, что человеческие дети дохнут с голода, никто на Совете, я уверен, и не задумается о таком. Это ведь проблемы короля Броддинга, не так ли? А то, что король - тугодумный дурак мало кого интересует. Куда я спешу? Я хочу жить, Оромис! Не сидеть за скучными книгами, не охранять бесполезные границы, а делать что-то на самом деле стоящее! У Ордена нет цели, потому что если цель - благополучие Алагейзии, он ее не выполняет.
Терзавшие его мысли сами по себе складывались в слова и предложения, Морзану было трудно остановиться. Это было странно для него, ведь по натуре он человек более скрытный и не особо говорливый. Но ему нужно было выговориться, высказать все, что мучило его хоть кому нибудь. Он не мог это держать в себе, хоть и понимал, что еще пожалеет обо всем этом. Если Оромис и уважал его когда-то, то теперь вряд ли будет. Иногда сказанные в злости слова портили отношения навсегда. А мысль о Броме, о том, что все, что сейчас происходит - это вина Синего, только подливала масла в огонь. Своей вины Морзан не видел.
- Все вокруг знают, что Бром для Вас важнее. Это же наш прекрасный мальчик, у которого все с лету получается, не то, что у старшенького. Это знали все, кроме него самого, кажется, он он вообще слишком несообразителен, чтобы замечать очевидные вещи. А что мне оставалось делать? Пинать его изначально?!? Вы бы первый сказали быть с ним добрее. Я не виноват, что он прилип ко мне. И я терпел, но более не намерен. Няньчитесь с ним сами, но меня в это не впутывайте.

- Заслужить? Зачем ждать? Я отказываюсь. Пока я буду служить, выполняя глупые задания, ничего не изменится. Почему в Ордене право мнения имеют лишь те, кто не один век спокойно служил и бездумно выполнял приказы? Может быть, через сотню лет я состарюсь, не тело, но душа, и меня не будет интересовать ни то, что там, вне карты, но и то, что за окном? Жизнь Ордена решают старики и эльфы. Для тех и для других спокойствие и осторожность - лучшее решение, поэтому мы ни к чему не стремимся, ничем не занимаемся. Вы, эльфы, слишком идеальные. Такие сильные, выносливые, талантливые буквально во всем. Это не нормально, это раздражает. Для большей части эльфов люди - лишь неразумные дети, я не верю, что когда нибудь мы сможем стать равными в жизни Ордена.
Крамольную мысль, что не важно, что там думает король Боддинга, если у Всадников есть армия наездников и драконов, Морзан решил не высказывать. Как и многие вспыльчивые люди, он успокаивался так же быстро, как и заводился. Алый видел волнение в глазах Оромиса, которое даже при всем своем самомнении не мог списать на стах перед его грозным (в этом он и сам сомневался) видом и пламенными речами. Останется ли все, что он сейчас говорит, только между ними? Морзан не мог себе позволить кому-то доверять полностью.
Следующая фраза Оромиса заставила его застыть на месте и недоверчиво удивленно посмотреть на учителя. Он действительно не считает эту идею такой уж плохой? Мысли молодого Всадника лихорадочно заметались... Конечно, пользуясь своим влиянием, Оромис мог бы это устроить, хотя бы заставить их отнестись к этой идее с интересом. Его Совет послушает. Как прекрасно было бы отправиться в путешествие. Называть новые реки, горы и долины, изучать новых животных, может быть найти людей. Кто знает, что может быть там? Но...
- Нет. Я пытался, никто не захотел меня слушать. Если я и добьюсь чего-то, я желаю сделать это сам, а не потому, что Вы за меня просили.
Гордость сильная штука. Морзан очень хотел отправиться куда нибудь, делать что-то интересное (о нем бы даже писали в книгах, не так ли? Первооткрыватель дальних стран Морзан, а что, звучит), но гордость мешала ему принять предложение Оромиса. Он хотел добиться внимания, признания, возможно даже власти. Чтобы его выслушали не потому, что он много прожил или как эльф, к словам которых все всегда прислушиваются независимо от их возраста. И уж точно не потому, что Оромис просил за него. Такого позора Морзан себе позволить не мог.
Ничего, когда нибудь они заметят меня и будут относиться к моим словам с должным почтением. Но я не собираюсь ждать этого еще сто лет.
- И Вы снова утешаете меня, но мы оба знаем, что это не нормально. Я не буду извиняться за то, что не желал учить то, что мне не было интересно, учитель. Вы и сами должны еще помнить, что интересующие меня вещи я добросовестно изучал. Я не Бром, который выучит все, что ему не дай. Жизнь жестокая штука, а не милая сказка из книжки, мне жаль, что он еще не понял этого. Чем же я так плох? Тем, что не бегаю к Вам за помощью, что не жалуюсь на обидчиков, а разбираюсь с ними сам? Жаловаться и ныть - удел слабаков.

Слова Оромиса для Морзана были как пощечина. Несколько мгновений он молча стоял, внимательно глядя на своего учителя, как будто видел его впервые в жизни. Все, больше нет смысла обсуждать это все, Оромис не собирался его слушать. Морзан чувствовал себя разбитым, опустошенным. Он был прав с самого начала - нужно было все держать в себе. Конечно, ему было, что сказать. И о своем упрямстве, и о том, как глупо брать обещания с двенадцатилетних ничего не понимающих мальчишек, о том, что он уже ходил и пытался убедить хоть кого-то... А уж о Броме Морзан мог высказывать свое недовольство часами. Сейчас он с трудом сдерживался, чтобы не развернуться, отыскать его и придушить. Ну или покалечить. Во всем, что сейчас случилось, виноват Бром, не иначе. Стукач несчастный, забрали бы его злые духи! Но голос Морзана звучал тихо и спокойно.
- Вот как. Значит, вот, что Вы обо мне думаете? Теперь в ход пошли угрозы? Кто бы мог подумать.
Это действительно было больно. Конечно, Морзан понимал, что Оромис совсем не считает его милым, добрым мальчиком, но чтоб настолько... Это отрезвляло. Больше у него не было сомнений на счет того, можно ли доверять своему учителю. Больше никогда. Хватит глупых привязанностей, он больше не мальчик, смотрящий с благоговением на своего учителя эльфа. К тому же, как правильно напомнил Оромис, у него были десятки других учеников, как там он выразился? Почетные члены Ордена. Кто такой Морзан для него? Всего лишь один из учеников, к тому же не самый удачный. Алый Всадник даже не мог представить себе, кому можно вот так бросить отвратительное подозрение в предательстве. Он достаточное время помолчал, а потом решил, что это ни к чему хорошему больше не приведет. Он уже достаточно наслушался, что его Учитель на самом деле о нем думает.
- Учитель, я думаю, что мы обсудили все, что Вы желали. Я обязательно воспользуюсь Вашими советами и ценю Ваше ко мне внимание. У нас обоих, я уверен, есть дела и вряд ли Вы захотите выслушивать еще от кого нибудь, что я их игнорирую. Так что прошу прощения, но мне нужно идти. До встречи, Эбритхиль.
Он слегка поклонился и медленно пошел к выходу из сада. Морзан не хотел больше терпеть этот разговор. И слушать, что скажет Оромис - тоже. Поймет ли его учитель, как сильно его оскорбил? Впрочем, это не важно. Теперь уже все было не важно, Морзан просто хотел остаться один.