Балоран в задумчивости парил где-то над границами Илирии, медленно падая с потока на поток; порой теплые возносили его к разреженному воздуху, а холодные - возвращали к земле. На спине, где-то в области лопаток успокаивающе ютилась привычная тяжесть; кожаные ремни стягивали грудь, в чешуе рождался несносный зуд. Дракон, решительно вильнув между нисходящими потоками, начал расчесывать грудные пластины изогнутыми аконитовыми когтями, на какое-то время с блаженством оттягивая ремни. Но это спасало лишь отчасти и на короткий срок. Вновь смирившись, Балоран с досадой ослабил хватку, вновь прижимая когтистые лапы к телу для лучшей обтекаемости.
- Тебе никогда не приходило в голову, что седо - всего лишь прихоть Всадника? - Балоран никогда не устанет ворчать и жаловать на неудобство седла даже тогда, когда он совсем перестанет чувствовать его ремни. Это скорее уже принцип. Когда он оседланный, то чувствует себя ездовой лошадью.
Не удивительно, но уже с рассвета Балоран был зол. Его гнев всегда находил пищу, способный выудить ее буквально из пустоты. Злость всегда рождала в Алом решимость и стремление возвыситься над другими. Но пока ему не хватало духа победить соперника полностью и окончательно. Ведь абсолютная победа не дает реванша проигравшему, а пока побежденный жив - есть вероятность новой борьбы. Из этого следует. Убей - насладишься победой. Но убийство не всегда приносило те чувства, отклики которого ожидает в своем сердце дракон. Однажды ожидания его обманули. Теперь он не хотел такой победы. И как поступить?
Сегодня Алые были не одиноки, но это не означало, что Балоран станет тактичным или более сносным. Пара белых Всадника и дракона также патрулировали границы Илирии, скользя по воздуху совсем рядом.
Признаться честно, алый дракон был против спутников. Ему ни с кем не хотелось делить время, проведенное со своим Всадником. Вечность и так коротка.
С высоты полета Илирии казалась игрушечным макетом. Деревья едва ли были сравнимы с щепкой, а реки превратились в шелковые нити. Обычный взор не смог бы разглядеть, как в кронах игриво танцует ветер, но янтарные огни Балорана были способны разглядеть мельчайшие детали, если дракон того захочет. От хищного взгляда Алого, казалось, не скрыться ни единой живой душе. Но вся эта суета приелась, наскучила. Балоран видел одно и тоже изо дня в день. Ему хотелось погрузиться на морское дно и вырвать сердце нидхвала или затеряться в старинных горных залах гномов, в поисках великого алмаза... Ему хотелось бежать. Бежать от Ордена и от всего, что знает. Унылость повседневности утомляла Балорана.
Внутри Алого дракона медленно начало распалятся пламя, превращая грудь Балорана в сияющий рубин, тогда он угрожающе качнулся в сторону Сфарона, нарочно задевая того крылом; из утробы послышалось низкое холодящее кровь в жилах рычание. А в следующее мгновение Алый, с силой взмахнул крыльями, принялся стремительно снижать высоту.