1. Имя персонажа: Серегил. Допустимы различные сокращения, но не выходящие за рамки адекватности.
2. Раса: дракон.
3. Возраст: 11 лет.
4. Род занятий: дракон Всадницы Эддары.
5. Внешность:
Благородным металлом блестит чешуя, блестя в свете прыгающих по ней солнечных зайчиков: не зная, что это броня, что защищает тело, будто кольчуга, можно было бы подумать, что вместо крошечных пластинок — настоящая сталь. Именно потому Эддара носит прозвище Стальная Всадница - в цвет чешуи своего дракона.
Серегил не может похвастаться видимой мощью — на вид он изящен и хрупок, словно творение эльфийской мастерской, однако же не стоит смотреть на него с насмешкой и пренебрежением: опасность его кроется во внешней слабости, ведь мышцы его наполнены силой, а гибкое, стройное тело сделало серебряного изворотливым и ловким, словно змея. Серегил не приземист; лапы у дракона длинные, сильные, и сделали его рост высоким. Под кожей перекатываются мышцы, и пускай их наличие не столь явно, как у многих собратьев, будет неправильно утверждать, что физически он беспомощен. Уступает другим? Возможно. Однако разум и скорость нередко оказывается оружием ещё более опасным, чем ум.
Длинный хвост, который заканчивается шаловливой чертовской стрелкой, является отличным рулём, что даёт дракону способность к воистину пилотажным полётам; крылья его велики, и маневрирование для него — любимое развлечение. Небольшой вес тела и форма крыльев сделало нахождение в воздухе настоящим искусством.
Изящная голова, две пары рогов, тонкая шея, лукавый голубой взгляд с хитрецой — возможно, такая внешняя хрупкость подошла бы скорее самке, нежели самцу, но облик не выбирают; шипы, когти и клыки — защита, имеющаяся у каждого уважающего себя дракона.
6. Биография:
Сомнительно, что начало его жизни может похвастаться завидным отличием от тех, кто в конце концов пробудился, почувствовав своего Всадника. Дракон, как и многие другие до него, выжидал момент, покоясь в яйце, пока не придёт момент проклюнуться, потянуться к чужой тёплой ладони и не оставить знак.
Вряд ли серебристый детёныш знал, когда это случится; его делом было лишь ожидать мига, когда наконец это станет реальным. И этот миг случился, когда эльфы приехали в родной город Эддары.
Тёплое чувство заставило дракончика шевельнуться: что-то тянуло к нему руку, и это самое неизвестное маленькому ящеру существо показалось достаточно симпатичным. Немного глупым, но достойным внимания. А главное — родным и невероятно тёплым, даже обжигающим, будто огонь в его собственной груди.
Проклюнувшийся дракон встряхнулся, сбрасывая с себя остатки скорлупы; реальность на миг ослепила его, и он тряхнул головой, зажмурившими, а после снова распахнул голубые зенки: к нему тянулась не та рука! Недовольно и растерянно вскрикнув от такой ужасной и шокирующей несправедливости, малыш щёлкнул пастью, полной острейших зубок, с неприкрытым намерением отхватить пару-вторую наглых мальчишеских пальцев.
Конечно же чадо успело одернуть руку, чем вызвало ещё большее недовольство у серебристого дракончика, который хлопал крохотными крылышками и явно бунтовал против такой несправедливости. То самое тёплое ощущение, пробудившее малыша, начала стремительно исчезать — девочка, которая должна была стать его Всадницей, убегала, растворяясь среди людей. Если бы маленький дракон мог летать, он непременно бросился бы в погоню, но его крылья были слишком малы для полёта.
Однако люди Ордена успели заметить несостоявшуюся воровку, и приволокли девочку обратно к дракончику, который сразу же потянулся носом к её ладони, тёплой, как и его собственный нос, и поставил метку, собственнически оценив ситуацию и явно решив для себя, что на первых порах Эдда будет именоваться коротко и ясно — "моё". Бесспорно, в этот самый момент крошка чувствовал себя не меньше, чем самым счастливым существом во всей Алагейзии, и возможно, так оно и было, ведь мало что может сравниться со связью дракона и его Всадника.
Эдда назвала серебристого дракона в честь главного героя любимой книги. Возможно, узнай об этом Серегил, он бы с удовольствием оборвал девочке уши, но на тот момент его абсолютно не волновало, что придумает Всадница.
Серегил и Эра, прибыв в Иллирию, начали новую, увлекательную жизнь. По крайней мере молодому дракону она казалась жутко увлекательной, ведь страдания Эддары по поводу "нечаянно" сгоревшего домашнего задания казались ему очень увлекательными. В конце концов, когда в твоей жизни появляется дракон, никто не обещает, что он будет обладать золотым характером. В случае с Серегилом с рождения можно было сказать, что наглая серебристая морда жизни не даст, ибо зачем жить скучно, если можно жить весело?
Чем старше становился дракон, тем ярче он показывал свой характер. Пакостничал он не со зла, а скорее развлечения ради; кроме того, ему казалось, что Эддару должны радовать его выходки и проказы.
Отдельными статьями из кучи его развлечений были два: воровство и камни. И если воровство, похоже, было частью того, что смышлёный дракоша перенял у самой Всадницы (уж кому известно, где увидел-подсмотрел, а может сам со скорлупы имел наклонности и склонности), то камни были просто отдельной страстью, необъяснимой и неискоренимой по крайней мере в детском возрасте. Камни он находил и подбирал, иногда — крал; маленькие, большие, круглые, обычные или драгоценные — дракончику было без разницы. Всё это добро успешно тащилось в кровать любимой хозяйке («смотри! Смотри, что я нашёл! Я молодец, да?»), ныкалось по углам, и лишь изредка оставалось на открытом месте. Бывало и такое, что серебристый проказник ошибочно притаскивал в кровать Эддаре птичьи яйца, которые напоминали по форме речную гальку. После этого, конечно, Всадница не выдержала и показала непоседе, кто в доме хозяин, однако же несмотря на то, что количество камней уменьшилось, таскать всякую нечисть заботливый Серегил в дом не перестал. Конечно, со временем дракон сие перерос, как и всякий ребёнок другую привычку, однако же к драгоценным камням нежную любовь сохранил — правда, наблюдать и издалека.
В целом жизнь была достаточно красочной: Эддара училась, серебристый дракон рос, сохраняя прежнее тонкое телосложение. Их связь окрепла, они действительно чувствовали себя частями целого. Единственное, что по-настоящему огорчало Серегила, так это то, что Всадница боится высоты. Это было действительно испытанием, учитывая любовь самого серебристого дракона к экстремальным полётам и виражам. Всадница его страсти абсолютно не разделяла, и несмотря на то, что в седле она со временем стало держаться увереннее, страх так и не ушёл за прошедшие годы, особенно после того, как резвый партнёр едва не сбросил её вниз. Девочка тогда чуть не пострадала, и после такие отчаянные игры они затевали только по обоюдному согласию.
Со временем на замену интересу пришло разочарование. Как повелось, всем обещают золотые горы, но никто не говорит, что это будут лишь черепки с сусальны напылением. Вас ждёт захватывающая жизнь, говорили они, вы будете в бою защищать слабых... В итоге получили лишь скучные патрули, однообразные будни. Серегил, который никогда не видел жизнь за пределами Иллирии, и его любопытство было неутолимым. Тёплыми вечерами они сидели рядом друг с другом, и Эддара, опираясь на тёплое, сильно плечо спиной, рассказывала с нежностью и тоской о своей прошлой жизни: о доме, о друзьях, о быте и культуре, воровских штучках и многом, многом другом. Эти часы увлекали их обоих: Серегил открывал для себя иную вселенную, в то время как Эра могла поделиться со своим партнёром мыслями и чувствами. Он всегда понимал её и слушал, не перебивая.
Желание выйти за пределы возможного, которое свойственно многим подросткам, захватило и Серегила. Чувствуя себя запертым в скучном мирке, серебряный дракон грезил о том, чтобы собственными глазами увидеть другой мир.
Неизвестно, догадался ли Балоран о тайном желании молодого и зеленого Серегила, либо же кто-то поделился этим с красным драконом «по секрету», однако же именно он предложил серебристому знакомому сбежать «навстречу приключениям». И Серегил поддался, однако же, вовремя вспомнив об Эддаре, вернулся. Однако поступок серебристого дракона алый не оценил: Балоран хорошенько зарядил тому по морде, попытавшись к тому же обломать и крылья, но далее драка не завязалась — юркий Серегил сумел скрыться. На память о побеге остался только шрам в месте, где когти алого дракона коснулись серебристой чешуи.
И никогда прежде не видел он свою Всадницу в такой ярости. Эра не в шутку посадила его на цепь, которую создала с помощью магии.
Прикованным Серегил просидел двое суток. Ощущение было двояким: с одной стороны, он понимал и принимал свою вину за проступок, однако же был зол на Эддару за то, что она поступила с ним, как с собачкой. Обида за столь унизительное наказание была сильной, а потому Серегил молчал, будто бы забыв о наличии между драконом и Всадником особенной связи. Его гордость была сильно задета; к тому же, серебристый всегда считал, что их отношения — равным с равным, а оказалось, что он собачка на поводке.
Конечно, со временем отношения наладились. Дракон проглотил обиду, однако же ему требовалось время для того, чтобы окончательно разгладить впечатление о случившемся для себя серебристый не смог, однако, решив, что он слишком любит Эддару для столь длительных разногласий. Но боялся, что со стороны Всадницы что-то изменилось. Порою, слишком страшно поднимать тему, болезненную для обоих.
На данный момент, жизнь протекает достаточно размеренно. Как бы выразился Серегил: «Даже трупы на кладбище и те плачут».
7. Характер:
Сказать, что характер у Серегила к "ране не приложишь", это значит ничего не сказать. Хитрец с лукавым взором, любитель проделок и не всегда добрых шуток — в этом весь он. Конечно, без сомнения, как и всякий ребёнок некоторые черты перенял дракон от Эддары, в конце концов, с ней они очень близки, и связь настолько крепка, что мной раз сложно разделить и понять, где чувства собственные и чувства чужие.
Слава богу, что молодость отступила и сгладила несколько острые углы, и рассудительность и строгость в принятии решений отодвинула на задний план авантюризм и лёгкую воспламеняемость, иначе бы задняя точка и Всадника, и дракона, болела бы куда сильнее.
Любит поучать. Эддара порою кажется ему неразумным ребёнком ("Ай, что ж ты творишь, смотри как надо. Ну кто тебя этому учил?"), а потому наставить её на путь истинный — возможность столь сладкая, что никогда не упустит.
Вера не в силу ума, но в силу разума дала серебристому дракону толчок развитию логики и внимательности. В этом всегда помогали природные наблюдательность и хитрость, а также любовь к подражанию (именно потому часто страдала хрупкая часть имущества). Зная о своём природном несовершенстве в плане физической силы, Серегил просто выбрал иной путь: если влаг сильнее тебя, это не значит, что ты автоматически побеждён.
Сильно общительным Серегила назвать нельзя; беседа быстро может наскучить ему, и тогда он поспешит отделаться от назойливого собеседника. Его любимым времяпровождением так и остались полёт и вечерние беседы с Эддой, которые вряд ли что-либо может заменить. Дракон любит слушать, представлять и смотреть, хватается за возможность узнать новое.
Язвить любит и умеет. Но без меры этого не делает... делал бы, если б Эра позволяла. Но не скроешь: Серегил достаточно своенравен и упрям, а потому ему иногда хоть кол на голове теши.
Для него нет никого, кто был бы роднее Эддары. Пожалуй, это единственное существо, которым он действительно дорожит, и ради которого он единожды вернулся в Орден, воспротивившись заманчивому предложению увидеть мир. И потерять её — значит разбить его маленький мирок. Он оберегает Всадницу, понимая, насколько хрупка человеческая жизнь, а потому горе тому, кто попытается причинить ей вред. К остальным как правило относится ровно, с некоторой долей юмора и насмешки.
В общем, спелись.
8. Умения:
Серегил — мастер по части полёта. Благодаря скорости и манёвренности он выделывает порою невероятные финты и фигуры. Его маленький вес позволяет долго парить в воздухе, двигаться быстро и крайне ловко.
Физически он не силен, однако крайне изворотлив, вёрток. Длинный хвост работает, словно хлыст. На земле весьма поворотливый юркий.
9. Инвентарь, владения, животные: всё у Эдды.
Связь с Вами:
Отредактировано Серегил (2016-09-28 21:42:42)
