Могучие крылья кровавого дракона полнились восходящими потоками утра, раздуваемые перепонки натягивались подобно парусам боевого фрегата. Алая броня сверкала даже в крупицах света, умножая его. Казалось, что в небе парит огненный всполох, освободившийся от непомерно огромного костра.
Балоран проснулся задолго до восхода солнца. С тех пор, как Черный и Алый Всадники покинули Орден, красный дракон забыл что значит безмятежный сон, зато чувство вечной тревоги и подозрительности только росли. Бал вечно чувствовал незримую угрозу, неосязаемую опасность, которые веяла от искрящихся башен Илирии. Любой неосторожный шаг... и он в когтях Ордена вытягивает шею, чтобы принять смертельный удар палача. Алый знал каким будет его финал, но таил эти мысли глубоко в себе, так глубоко, что и сам порой забывал о них. Балорану не хотелось, чтобы Морзан почувствовал его сомнения, его страхи. Это недостойно его Всадника. Они оба выше этой слабости.
Когда шейд куда-то удалился, дракон почувствовал невольное волнение. Он никому не доверял. Остерегался Гальбаторикса, Дурзу и даже крошечного Шрюкна, который и вовсе не представлял опасности для огромного Балорана. Но крайняя подозрительность никак не унималась, заставляя Алого нервничать и смотреть куда пристальнее, чем раньше. Он должен спасти Морзана, если это еще возможно.
Огромная тень медленно скользила по земле, ведомая Дурзой. Балоран в задумчивости наблюдал за шейдом, слепо следуя за ним и приближаясь к остывшим пескам Хадарака. Однажды Оромис рассказывал о том, что голод пустыни растет с каждым днем, и ее пески поглощают все больше плодородных почв. Дракон не знал истинных размеров Хадарака, но предполагал, что с тех пор пустыня захватила больше земель. Впрочем, Балорану нравилась эта пустошь. Здесь всегда пели ветра, а небо казалось поистине необъятным.
Заметив с высоты, как Дурза над чем-то склоняется, дракон медленно, спиралевидными движениями, начал снижаться. Все это время он не показывался на глаза, но и не старался скрыться. Но теперь рев ветра от его мощных взмахов крыльями, напоминающих раскат грома, несомненно привлек внимание живых душ.
Алый дракон, опустившись на землю, почувствовал, как лапы его вязнут в песке. Огромный вес дракона превращал пески Хадарака в ловушку.
Балоран не спеша двинулся к шейду, огромный хвост оставлял змеиный след на темных песках пустыни.
- Почему ты здесь? - послышались шипящие драконьи мысли, когда Балоран обратился к Дурзе, вопросительно изогнув шею. Не доходя несколько метров, Алый остановился. Он предпочитал держать дистанцию.

Ветер, рожденный тяжелыми взмахами алых крыльев, создал песчаную бурю; песчинки взвились в высь, превратив воздух в тучу стеклянных осколков. Янтарные глаза хищно сверкнули в пыльном мраке, перед тем как песок более менее осел.
- Можешь и уже сделал это, - гнев заклокотал в груди Балорана, и алые всполохи засветили пластины чешуи изнутри, а трещины между ними сияли ярче всего, напоминая сочащуюся магму между валунами. - Но я все еще жду ответа на свой вопрос, - слова и тон алого дракона были непреклонны, как движение ледника. Балоран невольно оскалился, раздраженно поморщившись. Он ненавидел, когда ему перечили, и если раньше дерзких идиотов он карал своими когтями и зубами, то теперь те, кто его раздражали были неприкосновенны. Не считая Шрюкна, конечно. Этот кусок тухлого мяса он может рвать и унижать сколько душе угодно, и никто не посмеет ему возразить. Кто еще будет обучать Шрюкна, если не он, Балоран? Так что хоть на ком-то он может воплотить свой гнев.
Шейд долгим пристальным взглядом скользил по рубиновой броне Балорана. Дракон невольно согнул лапы в локтях, угрожающе расправляя пару мощных крыльев, а после начал медленно кружить вокруг Дурзы, пытаясь уйти от его взгляда. Для себя Балоран решил, что не испытывает ни страха, ни конфуза перед шейдом, но инстинкты не обманешь, от Дурзы разило запахом смерти. И если Балоран был пламенем, закованным в плоть, то Дурза - смертью.
- Твой драгоценный Морзан не хватится пропажи? Довольно подозрительно, что ты и я исчезли куда-то вместе. -Балоран замер, а после в нескрываемом гневе выдохнул сноп кровавых искр, которые тут же взвились в светлеющее небо. Ему казалось, что шейд ставит Всадника выше дракона, словно второй - всего лишь собачонка. Впрочем, когда-то даже эльфы ошибались на счет драконов, решив, что они обделены разумом, за что в итоге и поплатились. Балоран оскалился, облизываясь. Ему до безумия хотелось попробовать какова кровь шейда на вкус, а осознание запрета лишь распаляли кровожадный аппетит. Балорану нельзя что-либо запретить, потому что рано или поздно, но он нарушит запрет, скорее из принципа нежели из нужды.
- Будет подозрительно, если ты не вернешься. Но не удивительно, - низко пророкотал алый дракон. Балоран хотел было что-то добавить, но во время одернул себя. Не за этим он проследовал за шейдом к границам Хадарака. Злиться и угрожать он мог всегда, а вот попытаться понять - только сейчас.
- Это он тебя послал следить?
Балоран стремительно вытянул шею, изгибая ее так, чтобы огромные янтарные глаза были на одном уровне с красными глазами шейда. Бронированная морда дракона едва ли не касалась Дурзы, находясь от него в нескольких сантиметрах. Из приоткрытой пасти валил дым и летели искры, жидким огнем падая на пески Хадарака.
- Нет, - клацнув клыкастой пастью, ответил Балоран. - На то была моя воля.
Зрачки дракона сузились до размеров замочной скважины, оставляя лишь радужку кипящей магмы.
- А теперь отвечай: почему ты здесь?

Красные цвета шейда завораживали, подобно огню, который извергает Балоран из своего нутра. Янтарные глаза с неутолимой жаждой взирали на кроваво-красный. Жидкое пламя засочилось сквозь клыки-кинжалы, разъедая своим ядовитым жаром холодные пески предрассветного Хадарака.
- В тебе столько душ, какая из них клялась Гальбаториксу? - в мыслях Балорана читалось неприкрытое аммиачное недоверие. Алый дракон никому не доверял, так с чего бы начать заниматься благотворительностью, остановив свой выбор на существе, в чьем теле столько умов?..
Дурза, равнодушно отведя взгляд, направился куда-то прочь. Алый дракон медленным взглядом проводил шейда до камня, тот ловким движением наметанной руки пронзил лезвием ножа скорпиона. Балоран прищурился, наблюдая за тем, как шейд отрубает жало паукообразного, а после закидывает в сумку.
- Ты знаешь, что привлекаешь лишнее внимание? Мешаешь мне заниматься своими делами? - лезвие лизали огненные блики, алым сиянием исходящие от разгоряченной груди дракона, а сам нож напоминал изогнутый коготь; Балоран невольно прочесал аконитовыми когтями, напоминающих мясные крючья, пески, но рытвины тут же заполнились зыбучей смесью обратно. Дракон вопросительно склонил голову на бок, взирая на Дурзу из-под полуприкрытых век. Возможно, шейд еще не успел полностью понять тотальное равнодушие дракона к тем, кто не являлся Морзаном. Ему было плевать мешает он или нет, его вела лишь одна жажда, которую он никак не мог утолить. А тем, кто возмущается он мог только откусить голову, чтобы впредь ничто их не беспокоило.
- И не нужно мне угрожать, господин дракон, это все пустое. - Балоран прищурился. Ну уж нет. Прибегать к пустым угрозам - не из принципов алого дракона. Он всегда готов был подкрепить свои слова делом, а порой сразу переходил к делу, не предупреждая. Он не из тех, кто много болтал и это не потому, что у него узкий словарный запас, просто зачем тратить их на того, кто все равно скоро лишиться головы, которая способна услышать?
- Я ищу тут кое какие свои вещи, что помогут в нашем общем деле, - дракон разочарованно фыркнул, выпрямляясь. Ему почти безразличны их общие, как Дурза выразился, дела. Это все планы Гальбаторикса. Балоран единственный из них, кто стремился к иной цели, нежели уничтожение Ордена (не считая Шрюкна: тот вообще ни к чему не шел и был пустышкой). Да, он не питал к нему ни любви, ни даже симпатий, но в силу своего безразличия ко всему, что выходило за рамки его маленького мира, он не желал вновь возвращаться туда откуда пришел, пусть даже с обнаженным мечом. Балоран хотел лишь забыть о том, что было, найдя новую жизнь, а Морзан - нет. Поэтому у алого дракона не оставалось иного выбора, как убить всех, кто встанет на пути.
- Я так понимаю, даже услышав ответ, ты от меня не отстанешь? Ну, что ж, можешь составить мне компанию, если не веришь моим словам. - Балоран согласно кивнул, сдвинувшись с места. Он сложил крылья за спиной, задумчиво вышагивая за шейдом. Конечно, он ему не поверит, даже если увидит, что Дурза говорил правду. Бал никому не верит и никогда не допустит этой страшной ошибки.
- Зачем ты встал на сторону Гальбаторикса? - янтарные глаза буравили спину Дурзы. - И зачем тебе уничтожать Орден? Ты затаил на них обиду?
Странно было слышать столько вопросов от Балорана. Даже будучи в ученичестве у Глаэдра, он никогда не интересовался столь яро. Но сейчас обстоятельства вынуждали обладать куда больше информацией, чем он владеет сейчас.
В груди с мерной пульсацией сердца, искрилось пламя.

Отредактировано Балоран (2016-10-01 15:34:46)

Балоран терпеливо следовал за шейдом, вальяжной поступью с каждым новым шагом погружая когтистые лапы в утробу Хадарака. Дракон предпочел бы парить в воздухе, но выбрал находиться в центре происходящего, рядом с сосудом духов, который в любой момент мог ответить на немые вопросы Алого дракона, если не словом, то делом.
Воздух подле пылающей груди дракона потрескивал и волнами поднимался ввысь; он дребезжал, размазывая пластины драконьей брони для чужих глаз. Балоран ожидал восхода солнца. Ему хотелось бросить вызов палящему солнцу пустыни, ведь дракон считал, что он истинное пламя смерти, и иссушающее солнце Хадарака ему не соперник. Да, оно высасывает жизнь вместе со влагой, в то время, как Балоран уничтожает ее, превращая в пепел и принося иступляющее освобождение от оков плоти. Враг не успеет осознать, а его тело уже будет обращено в пыль. Это завораживало. Насколько хрупки и ненадежны тела двуногих. Алый дракон обратил янтарный взор в сторону светлеющего горизонта. Благо драконы не способны обратиться в шейдов, иначе бы одна такая оболочка, до отказа набитая разгневанными духами, способна уничтожить целые миры.
- Если вас много, как вы пришли к соглашению? Или сильнейшие из вас подавили волю слабейших? - Алый дракон все еще не мог поверить, что Дурза - ни человек, ни эльф, а шейд. Само существование шейдов заставляло теряться алого дракона в непонимании. Какого это целой армии зла ужиться в столь тесной каморке и не сожрать друг друга в порывах гнева. Если бы его, Балорана, заперли с драконами Ордена в одном теле, он бы разорвал оболочку изнутри лишь бы избавиться от отвратительных соседей. - Какого это делит одно тело? Для себя Алый уже знал ответ: невыносимо.
Неожиданно шейд остановился, из-за чего Балоран чуть ли не толкнул его, не успев угадать поведение сосуда духов и уже сделав шаг. Дракон неодобрительно оскалился, взрывая когтями песок. Шейд что-то нашел, но, как показала его реакция, не то, что было необходимо.
Балоран взглянул на эльфийский шлем, невольно вспоминая образ остроухих, который вызывал в груди дракона... ничего. Полнейший штиль. Ему было все равно. Эльфы раса, которой повезло быть сильнее людей, но не повезло когда-то терпеть нападки ургалов. В остальном они были во всех отношениях слабее их, драконов. Могучие повелители выси, воплощение огня и неба.
Шейд ловко выудил из оков шлема ограненный рубин, который так напоминал чешуйку с его брони Бала, такой же кровавой, и насыщенной.
- Тебе нравится красный, - дракон, думая вслух. - Моя чешуя - тысячи рубинов, зубы - кинжалы, а когти - мечи. Ты бы хотел, чтобы мое тело было твоим сосудом, но ты... нет, вы застряли в человеческом и ущербном. - констатировал Балоран. Ему же в свою очередь хотелось беспрепятственно материализовать силу своей души. Почему эльфы, люди и даже жрецы гномов способны творить магию, а драконы - нет. Несправедливость грызла кости сломанных крыльев.
- Нет, не думаю, - тут же отозвался Балоран, когда дело зашло о причинах и их неизменном благородстве. Ему не нужен повод, чтобы содрать лица с черепов, так что о благородных намерениях не шло и речи. Он уже давно не цепной пес Ордена, которому стоит держать марку. Теперь он делает, что вздумается. Почти.
- А вот тебе с Морзаном, что в тепле и сытости не пожилось? -спрашивал шейд.
- Ты уже ответил на свой вопрос, - в мыслях говорил Балоран, - Всадники Ордена назойливые, мешаются и стремятся отлить из каждого эталон собственных идеалов, - о последнем шейд, конечно, не упоминал, но это уже были личные порывы Алого. Он оскалился.
- Стоило ли менять лавры на отшельническое существование?
- Время покажет, - послышался ответ.

Алый дракон выдыхал огненные искры из пасти, задумчиво склоняя голову в заинтересованном жесте. Сейчас он, пожалуй, напоминал дикого юного дракона, увязавшимся за раненым оленем, но не знающим как его прикончить. Балоран медленно выдохнул густой черный дым, который не сразу развеялся, а мрачной вуалью струился вверх.
Алый дракон понимал, что значит единство. Он был един со своим Всадником, как мыслями, так и древним договором. И связь была непреклонна, нерушима и связывала настолько глубоко и прочно, что один не может существовать без другого. Это было невероятно, прекраснее, чем нежный эльфийский облик. Но Балоран подозревал, что связь духов иная. Почему-то Балоран представлял муравейник, где мириады живых существ сложились в единицу.
- Карсиаб, - эхом вторил голос дракона в мыслях шейда. - Скажи, что заставило человека шагнуть прямо в пропасть? Он был уверен в силах, но ошибся или это очередной глупец? - Балоран медленным взглядом скользил по острым чертам шейда, пытаясь вообразить, как выглядел Карсиаб. Наверняка он был темноволосым, с не такой мертвенно-бледной кожей, а еще без острых зубов, так напоминающих миниатюрную копию пасти Балорана. - И зачем ты избрал тьму, что в ней есть такого, чего нельзя найти в свете?
Ветер гулял по пустыне, лишь слегка приподнимая пыль песка, но Балоран ничего не чувствовал, непробиваемая алая броня лишила его осязания.
- Ты говоришь, что не позволишь забрать то, что забрал сам, - проговорил дракон, а после медленно вытянул шею, ткнув носом шейда в грудь, где-то в области сердца. - Но один точный удар может превратить тебя в пыль. - Балоран выдохнул очередной сноп искр, опаляя красным жаром Дурзу. Слишком велик был соблазн нанести роковой удар, став свидетелем прекрасной смерти шейда. Янтарные глаза хищно сверкали в полумраке. - Что будет после. Ты снова станешь легионом духов или исчезнешь? Хотелось проверить. Ведь любой глупый маг сможет стать приютом для новой порции озлобленных тварей. Шейды заменимы и очевидны. Каждого из них ведут тропы хаоса и смерти. По крайне мере именно так гласили строки старых свитков. Дракон отстранился. Он не глупец и не станет играть со смертью. Может быть в другой раз, когда нечего будет терять.
-... И твоя чешуя ласкает мой взор. И ты конечно большой и мощный. - это могло бы польстить Балорану, если бы в словах шейда читался праведный ужас или первобытный страх. Только эти чувства подкупали Алого, ведь он никогда не искал уважения в чужих взглядах. Нет... только страх. Истинный и неукротимый. Ведь страх есть самое настоящее из всего, что испытывает живая душа. Морзан же любил восхищение, любил внимание. А Балоран просто любил Морзана.
- Я могу запросто убить эльфа голыми руками, например.
- Как и я, - просто ответил Балоран, - и для этого мне хватит одного меня, а не орды духов, ставших единым целым. - пусть Алый был равнодушен или почти равнодушен в похвалам, зато к своей мощи он питал особую любовь. Ему нравилось осознавать и понимать свою силу, свое превосходство. Если бы не драконы - эльфы до сих пор бы коротали жизнь длиною в век, так что какими бы гордыми и холодными они не были, им следует помнить кому они обязаны. Даже души драконов уникальны.
- Ты обращал внимание, как ушастые помешаны на своей красоте? Нет ничего проще заставить эльфа морально страдать, подпортив ему личико. - Балоран задумчиво нахмурился. Он никогда не задумывался об этом. - Эльфы стремятся все подстроить под себя. Они поют деревьям, предавая им форму, ровно также, как напевают ученикам в Ордене что и как им следует делать. Но мне плевать на их завывания. Я сделал все, чтобы не оправдать их ожидания, чтобы разочаровать. А теперь представь: эльфы, привыкшие, что сама природа следует их воле, не сумели удержать в узде дракона, который стал позором всего Ордена. Это страдание; страдание, которое будет тянуться десятилетиями, а то и сотнями лет. Вечная жизнь их дар и проклятье.
Оромис столько раз пытался воззвать к голосу разума, но Балоран нарочно оставался глух. Он не желал ничего слышать. Он хотел то, чего Орден никогда бы ему не позволил. Так почему он должен закрывать глаза на собственные желания и вилять хвостом перед Старейшинами?
- А разве тебя терзают ночные кошмары? - прищурившись, спросил Балоран разминая плечи. - Я делаю то, что считаю нужным. Следую инстинкту, как ты. За любой выбор нужно платить, и я, как мне хочется верить, смогу осилить плату. 
Балоран поморщился. Он не особо верил, что сможет истребить Орден, он вообще не хотел этого делать. Он и без того оставил свой темный след в истории Всадников. Теперь ему хотелось уйти, но Морзан не позволит.
- Это не Всадники подарили ему долгую жизнь, а я, - Балоран оскалился, чешуя на шее невольно приподнялась. Ни он, ни Морзан ничего не должны Ордену. Балоран сам выбрал себе Всадника без чьей-то помощи, иного он бы не принял: не нашлось бы достойного.
- Так-то вы оплатили тому, кто был вашим. Он это заслужил? Расплата за то, что в угол ставил? - Балоран разгневанно хлестнул хвостом пески, подобно кнуту со свистом рассекая воздух.
- Нет, не заслужил, - ответил Балоран, - но мне плевать. Когда-то он вырастили нас. Вырастили смерть Ордена. Пусть пожинает плоды. - Алый дракон не в силах унять гнев принялся кружить вокруг шейда, - а я пожну их.

Дракон оглянулся, первые лучи солнца нагло разлились по его радужке, превращая ее в искрящийся янтарь; зрачок сузился, поймав осколки света. Зажигался новый день. Балоран нахмурился, чувствуя, как в груди все сжимается в гневе. Он не желал видеть солнце. Путь тонны темноты скроют весь мир.
- Если бы он подчинил, ты бы принес ему много силы и возможность отомстить, - рассуждал Балоран. Он тоже хотел подчинить себе темные силы. Он бы сумел, его душа полна древнего могущества. Драконы существа высшего порядка. - Но месть ничего бы не изменила. Ей никогда не насытишься.
Не то чтобы Балоран жил местью, но пока он был в Ордене, ему не раз удавалось изливать свою темноту на чужие души. Он разрывал и оскорблял других учеников, но это ничего не приносило. Всего лишь мгновения мрачного удовлетворения, а после - голод. Алый дракон всегда зол, он полниться гневом и яростью.
- Природа зла... - задумчиво отозвался низкий голос дракона в голове Шейда, - это звучит противоестественно. Я не верю в абсолютное зло, ровно как и в добро.
Так утверждали наставники. Балоран вновь взглянул на шейда. Но кто он, если не чистое зло. Он стремится уничтожать жизнь, не знает что такое любовь и сострадание. Хотелось бы и Алому забыть что это и стать подобным Дурзе. Тогда все в миг стало бы легче, проще. Не было бы паразитов-сомнений и воспаленных страхов. Просто иди и убивай. Однажды он станет таким, иначе умрет в когтях драконов Ордена.
- Я не верю в судьбу, - оскалился дракон. Так всегда говорил Морзан, и Балоран невольно начал верить, что этой противной дамы, решающая ход чужих жизней, не существует. - И меня ты не убьешь, я вам нужен. Неизвестно найдете ли вы еще драконов, а Шрюкн станет еще бесполезнее, если я не научу его быть свежим мясом на поле боя. На большее он все равно не годиться. И Морзан, - голос Алого невольно смягчился, - его вы тоже лишитесь.
Когда-то давно Балоран уверял своего Всадника, что дракон целиком и полностью принадлежит ему, и если случится так, что первым не станет Морзана - Балоран тут же разобьет свое элдунари, ведь тоска будет непомерна. Тогда Морзан ответил, что также не станет жить без Балорана. Дракон верил ему, даже сейчас, когда желание мести Ордену было столь велико. Балоран знал, что Всадник не оставит его одного в забвении.
- Однако ты большой. Тебя заметно. Сложно подкрасться к эльфу, будучи горой. Полыхнешь огнем, а остроухий как в коконе из защитных чар. - Балоран поморщился. В этом было доля правды, но не вся. - Ты видел, как я дышу огнем? Мое пламя превратит горы в пыль, - с вызовом прорычал кровавый дракон, - у эльфа не хватит сил долго удерживать щит, а если и хватит - это истощит его. А дальше дело за малым: я раскрою ему череп.
Балорана еще пуще разозлило то, что шейд посмел сравнить мощь дракона с эльфийской. Что за глупости? Эльфы должны быть благодарны драконам за то, что вечны. Прежде, до Дю Фим Скулблака, они были смертны.
- Если станешь моей жертвой - узнаешь, - раздраженно вспыхнул Балоран, клацая пастью.
Когда Дурза начал говорить об эльфах и природе, дракон презрительно оскалился, даже не желая слушать об иллюзии гармонии. Ему было плевать, что слова шейда звучали более, чем разумно, но Балоран никогда не признает этого. Даже в собственных мыслях. Все эльфы скульпторы.
- Я не хочу одолеть Орден, - равнодушно заявил Балоран. Это была правда, которую никак не хотел принимать Морзан, а потому Бал не затрагивал эту тему, слепо подчиняясь желаниям Всадника, - это ваша цель. Дракон повел носом по ветру, невольно проверяя не следит ли за ними кто-нибудь. Это уже вошло в привычку.
- То что вижу я, для любого существа сущий кошмар. Я же этим живу. Что до выбора... мне казалось, его сделали за тебя. Покинул бы ты Орден без Всадника? Вряд ли. А много ли ты смог бы дать Всаднику, не дай ему Орден дотронуться до твоей скорлупы? Возможно, ты бы до сих пор сидел в яйце, не в силах проклюнуться самостоятельно.
- За меня всегда принимали выбор, - приглушенно ответил Балоран, - мать отдала меня Всадникам, а Орден решил, что я должен служить защитником мира, Морзан же захотел, чтобы я сражался против светлых и обучал идиота. Но это не имеет значения.
Если бы Балоран не был ослеплен преданностью и любовью к Морзану, все это взывало в нем бы небывалый гнев. Но ему было все равно. Он готов подчинятся, если Морзан будет счастлив. Готов и дальше переступать через собственные стремления. Впрочем, он уже давно забыл что такое желания. Он просто пытается сохранить Всадника. Особенно сейчас.
- Ты не знаешь... - из горла вновь вырвалось низкое клокотание. Зато Балоран знал. Морзан уважал учителей. До сих пор. Он не сможет убить Оромиса, потому что всегда стремился ему угодить, но Балоран - нет. - Я просто не буду смотреть в их умирающие глаза.

Балоран по обыкновению пристальным взглядом наблюдал за тем, как шейд хватает крошечную ящерку. Для Алого дракона она была столь незначительна, сколь крохотна мошка для человека, если не меньше. А когда Дурза предложил сожрать ящерицу, рубиновый дракон страдальчески закатил глаза. Есть ли пределы разумного у шейда? Чем он руководствуется, предлагая дракону сожрать пыль? Алый оскалился, промолчав. Он и так слишком много злился до восхода солнца, гнева могло не хватить на крошечного Шрюкна, а если его не побить - день мог пройти в пустую.
- Не веришь в абсолюты, значит? И про меня думаешь, что я не этот самый абсолют во плоти?
- Я не знаю что ты, - отозвался Балоран, отворачиваясь и наблюдая горизонт пустыни. Так пусто еще никогда не было. В здешних местах невероятно тяжело скрыться, особенно если ты огромный алый дракон. - Но полагаю, что ты сгусток разъяренных паразитов, - раздраженно отмахнулся Балоран. Кому понравится, когда тебя пытаются подчинить? Однажды Орден уже пытался подчинить Алых, и чем это обернулось?
- Ты ничего ему не сделал. Пока. Но в этом и кроется ответ. Ты шейд, - дракон сказал так, словно это все объясняло. - Ты с нами лишь до тех пор пока тебе интересно. Но в любой момент можешь обратить свою природу зла против нас, - лениво ответил Балоран, словно объяснял шейду очевидную истину, которая является непреложной аксиомой мира. Алый дракон и сам со дня на день ожидал нож в спину от Дурзы. Вернее ожидал, что клинок предательства обратиться к Морзану, а потому Бал яростно защищал своего Всадника.
Алый дракон проводил взглядом ящерку, пока та не скрылась в тени камня.
- Думаешь, эльф будет ждать, пока ты сожжешь всю его магию? Хочешь, покажу, как он будет действовать? Я конечно не силен в обучении драконов, но я вижу, что ты не сжег еще ни одного остроухого. - Балоран возмущенно зашипел; шипы, вереницей струящиеся по позвоночнику угрожающе приподнялись. Как он мог испепелить хотя бы одного эльфа, если ни один еще не подвернулся под пламя. Возмущение взорвалось в горле рычанием.
- Давай, полыхни своим чудесным огнем. Заодно, узнаю, играют ли драконы с едой, - подстрекал шейд. Балоран почувствовал, как огонь обжег небо, но подавил порыв. Черный дым повалил из ноздрей и пасти. Нет. Если об этом просит шейд - Балоран откажется. От этой лукавой проказы дракон ожидал всего кроме благотворительной тренировки на благо.
- Неужели ты боишься содеянного? Не берешь на себя смелость брать эту ношу? Отрицаешь, что у твоих жертв вообще была душа? - не унимался Дурза.
Балоран резко повернул голову в сторону шейда. Дракон прищурился. Ему понадобилось доля мгновения, чтобы неожиданно взорваться. Слова пусты, лишь пламя выразит бурю чувств. Мощный столб огня с ревом вырвался из клыкастой пасти алого дракона. Пламя раскатами грома било в единую точку. Зарево, превышающее свет тысячи солнц, зажгло пустыню, заставляя песок плавиться, спаиваясь в единую пластину. Пламя еще долго взрывало тишину спокойствия Хадарака, как никогда прежде...

Странно, что шейду нравился Морзан (Морзан, конечно, в Ордене имел свой вес и даже заслужил неплохую репутацию, да и любил он, когда им восхищаются, а потому восхищенные взгляды находились, что нельзя сказать о Балоране: всю похвалу или радушие он воспринимал остро и как лесть, а выражался всегда грубо и прямо, что только отталкивало). Впрочем скопище злых духов всегда тянуло к темноте, а в данный момент к душе Морзана, жаждущей мщения. Вот только Балоран не представлял, как Алый Всадник будет мстить, если не может найти в себе силы обратить меч против Оромиса, а эльф стоять в стороне явно не будет: он один из Совета. Впрочем, для этого решающего шага - или удара - есть он, Балоран.
Алый чувствовал, как пламя рвется с нещадной силой. Огонь умножал рубиновый цвет, превращая Балорана в сгусток свирепого пламени, коим он и является по своей натуре. Кровавый дракон превращал преграду из песка в стекло, а после разрушил и его страшным ревом голодного пламени, но шейд был быстрее мощного потока, он быстро ускользал от смертоносного стопа огня. Пока Дурза уклонялся от пламени, он напоминал пустынную ящерицу, которую выпустил незадолго до этого. К сожалению, обоим им суждено выло выжить.
Красный дракон сомкнул пасть, когда шейд оказался практически под его брюхом. Из пасти и ноздрей повалил дым неожиданно потушенного пламени. Алый поморщился, а после выдохнул удушающий дым. Дракон не планировал прерывать поток смерти так быстро, но шейд вынудил погасить его, что привело к возникновению тучи угарного газа. Не долго думая, скорее поддавшись инстинкту, Балоран с силой ударил лапой, взрывая песок там, где мгновение назад находился шейд. Не почувствовав ошметков человеческой оболочки, дракон разочарованно взвыл, а после почувствовал незначительное изменение веса. ТО шейд взобрался по шее, дракон не сумел ощутить из-за того, что алая броня нерушимым щитом сковала его тело. Вес шейда был почти не ощутим.
Дракон качнул головой, чтобы понять где именно находится Дурза и почувствовал некую скованность, что говорило о том, что шейд держится за рог.
Балоран скосил взгляд, краем глаз замечая красные волосы Дурзы. Прискорбно, но шейд был прав. Эльфы юркие, их тяжело поймать, подобно тому, как удержать скользкую рыбу в когтях, а в каждом теле найдется лазейка. Но только пока. Сейчас Балоран молод, но уже был уверен, что его броня тверже алмаза, а с декадами прожитых лет, она станет и вовсе неуязвима, подобной той, что облачает старейших драконов. Ведь если бы древних повелителей небес было бы и правда так легко поразить, война эльфов и драконов не привела бы к огромным потерям с двух сторон и не завершилась перемирием, цена которого существование Орден. А шейд сильнее эльфа, если не физически, то магически - точно.
Балоран был уверен, что такого с остроухими не повторится: на его спине будет сидеть Всадник, который возьмет энергию у дракона для того, чтобы убить юркую пичугу первым.
- Со мной будет Морзан, - прорычал Балоран, - этого не произойдет, - настойчивый голос красноречиво говорил о том, что алый дракон искренне убежден в том, что их с Морзаном тандем поистине неуязвим.
Балоран отвлекшийся на мысли об уязвимости, не сразу осознал, что появилось новое, прежде незнакомое, чувство. Никто, кроме Морзана, никогда не сидел на Балоране и уж тем более не цеплялся за него. Алый дракон поморщился, не до конца осознавая, что именно испытывает. Слишком противоречивые и странные чувства. Единственное, что всегда отрезвляло - высота. Решив, что шейда нужно хоть как-то возмутить, дракон в мгновение ока оторвался от земли, с силой спружинив мощными задними лапами. Пара хлопков огромными крыльями-парусами, и Балоран с поразительной скоростью набрал высоту. Развивая высокую скорость, от которой в ушах стоял ужасный гул. Пару раз обернувшись вокруг своей оси, дракон будто нырял в воздушном пространстве.  Он летел почти вертикально, а после, оказавшись высоко над пустыней, завис в высоте, размахивая крыльями так, чтобы оставаться на месте.
Если уж не убить шейда, то хотя бы не дать найти ему то, что тот искал. Высота избавит его от излишних возмущений.
- Ну как, - отозвался Балоран, - эльфы так могут?

Балоран в силу привычки принялся осматривать просторы пустыни вплоть до самого горизонта. Драконье око было настолько сильно, что с легкостью могло осрамить зоркость орла. Зрение Балорана было в сотни раз острее двуногих, он даже цвета воспринимал иначе и мог подобрать к каждому из тонов вкус и форму.
Крылья дракона размеренно вращались, поддерживая высоту, а янтарные глаза подозрительно сощурились, заметив на далекой линии горизонта искру: то ли солнце отразилось от лезвия клинка, то ли блеснули брызги воды...
Чешуя алого дракона пропиталась кровью шейда. И пусть она сливалась с рубиновой броней, Балоран чувствовал ее дивный железный привкус на небе, когда вдыхал воздух. Бывало, и Морзан раздирал кожу на ногах, но не так сильно, ведь в прошлом, когда случились полеты без седла, чешуя Балорана была снисходительно мягкой, а теперь - опасно острой.
От размышлений Балорана отвлек Дурза - вернее его возмутительные выходки. Шейд замер, балансируя на массивной голове кровавого дракона. Балоран невольно замер, заинтересованный дальнейшим развитием событий. Дурза был все равно что синицей на человеческом плече: также невесом.
Когда красные глаза встретились с янтарными, Балоран долгим немигающим взглядом взирал в глубину алых шейда, в которых сквозило пока еще незнакомое дракону чувство - безумие.
- Если ты чего-то не боишься - это не значит, что это что-то не опасно, - на выдохе ответил Балоран, полуприкрыв веки и вдыхая дурманящий запах крови. Все алое завораживало: закат, огонь и жизнь, пульсирующая по венам.
Не успел дракон, недовольно всхрапнув, стряхнуть шейда подобно назойливой мошкаре, как тот сам совершил безумное: отдался свободному падению. Балоран и сам частенько любил, плотно прижав крылья к телу, камнем падать вниз, а в последний миг, вновь подхватывать восходящий поток, избегая страшного столкновения с земной твердью. Видимо, шейды тоже находили в этом свою прелесть. Когда тощее тело Дурзы устремилось вниз, Балоран невольно поддался за ним, свистнув когтями в воздухе. Это, скорее всего, сила привычки. Ведь алый дракон никак не мог допустить падения Всадника. А сейчас в мыслях все перепуталось, и рацио боролось с инстинктом.
Снова обратив взгляд в сторону, где недавно сверкнула нечто, Балоран прищурился. Ничего. Возможно, ему показалось. А может быть - нет. Если второе - то скорее всего нечто заметило его и скрылось. Вот только Балоран не знал каких последствий ожидать. Он знал, что в Хадараке блуждают кочевники, а еще - разбойники. Ни одних, ни других Балоран не желал встречать. И нет, он не боялся кучки слабых телом людей, он не хотел, чтобы его заметили: слухи могут привести слуг Ордена. Недопустимо. Балорану захотелось улететь, но ему нужно было узнать зачем шейд шастает по границе Хадарака.
Приближаясь к земле, Балоран заметил жизнь, вернее свору двуногих. Они оказались в ином направлении и двигались - случайно или нарочно - куда не следовало. Алый дракон гневливо выдохнул залп огня, рассекая когтистыми лапами воздух. Не зная кого винить, а точнее не желая винить себя, дракон обратил свое негодование против шейда. Так ведь легче.
Алый с шумом опустился позади шейда, рассматривающего кожу, лохмотьями свисающую с внутренней стороны бедра (такова плата за полеты на драконе). Дракону хватило мгновения, чтобы решить как поступить: резким змеиным движением он вытянул шею, сомкнув пасть на теле Дурзы, сжимая так, чтобы затрещали ребра, но при этом не раздавить человеческую плоть. Яростно встряхнув оболочку, Балоран безжалостно швырнул его по направлению, откуда направлялись кочевники или разбойники, что не имело значения для Алого.
- Это твоя вина, - пророкотал он, - они нас заметили, что будешь делать? - Балоран решительными шагами направился к шейду, и, не давая ему подняться, вжал когтями в пески, - убьешь их - Орден заметит, а если нет - слухи о красном драконе дойдут до Всадников.

Возгласы шейда не вызвали ровным счетом ничего, кроме какого-то неясного огонька азарта первобытного охотника, который сомкнул пасть на хрупкой шее своей испуганной добычи, но и это чувство вскоре растворилось в забвении злобы: она всегда была выше иных чувств. На языке заиграли кровавые всполохи, и кровь шейда окрасила светлые клыки в рубиновый. Раньше Балорану не доводилось пробовать человеческой крови... впрочем, может быть духи изменили ее вкус.
Дурза обвинял Балорана. Дракон, полностью поддавшись нахлынувшему порыву злости, который возбуждал где-то на задворках души садизм, склонился над помятым телом, обдавая его нестерпимым жаром, оплавляющим кожу с черепов обычных смертных.
- Резонно, - заметил дракон. - Но я до сих пор не знаю зачем ты здесь. Слова - всего лишь слова.
Дурза вообще мог не говорить правду Балорану, ведь он все равно не поверит ей.
- Скажут, - согласился дракон, сильнее вжимая шейда в песок, - только если ты сам пронзишь свое сердце, - приподнимая один из когтей и скребя кончиком по горлу Дурзы, прошелестел он.
- Если ты сейчас слезешь с меня, то у меня найдется достаточно способов заставить гостей убраться отсюда, при этом живыми. - Балоран долгим немигающим взглядом смотрел на шейда, а после лениво начал приподнимать лапу, но, в последний момент передумав, с силой вонзил когти в тело шейда, пробивая насквозь. Песок окрасился в алый, в цвета рубиновой чешуи дракона.
- Это будет честно: я творю заклятие, ты представляешь энергию. - дракон издал низкий гудящий звук, скалясь. Его явно рассмешили слова Дурзы. Дело в том, что "шейд" и "честно" для него были антонимы.
Балоран приподнял лапу, на когтях которой висел человеческий сосуд для злых духов.
- Нет, - непреклонно отрезал дракон, - еще совсем недавно ты хвалился своим преимуществом, а теперь просишь помощи. Раз уж ты позволил себе потратить столько энергии... - дракон пошевелил когтями, наслаждаясь треском стонущей плоти, а после равнодушно стряхнул шейда в песок. - Покажи в последний раз, чтобы сделал эльф, - оскалился Балоран, испытывающим взглядом взирая на искалеченное тело шейда.
Жители Хадарака оказались на удивление быстры. Пусть человеческий слух не мог разобрать в завываниях ветра голоса, но драконий мог.

Отредактировано Балоран (2016-10-10 18:13:52)